В соответствии с п. 13 ст. 18 Федерального закона от 08.03.22 № 46-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» Правительство РФ получило право устанавливать в 2022 г. перечень товаров и их групп, в отношении которых могут не применяться отдельные положения ГК РФ о защите исключительных прав на РИД и средства индивидуализации. Ранее мы уже писали, что данная норма является слишком общей и абстрактной; существуют риски принятия произвольных решений. Под эту норму можно подвести и решения о выдачи принудительной лицензии, и легализацию параллельного импорта, и в целом лишение исключительных прав правообладателей из недружественных стран защиты. При этом реализация последнего решения может привести к крайне негативным последствиям. Во-первых, оно серьезно пошатнет основы права ИС. Исключительные права перестанут рассматриваться в качестве чего-то незыблемого и неприкосновенного. Соответственно, их ценность и стимулирующая роль к созданию и коммерциализации РИД снизится не только для западных компаний, которые просто уйдут с рынка, но и для российских производителей1.

Лишение защиты исключительных прав на товарные знаки ударит, прежде всего, не по иностранному «недружественному» правообладателю, а по простым российским потребителям. Они будут покупать некачественный контрафакт под видом оригинала. Контрафакта при этом станет в разы больше. Предприимчивый бизнес быстро поймет: можно спокойно паразитировать на чужих брендах, ничего за это не будет, а использование чужого раскрученного бренда — даже более эффективный и уж точно более дешевый способ привлечь потребителей к своему товару. Такой подход опасен не только тем, что сопряжен с обманом, введением в заблуждение потребителей. Негативным образом ситуация отразится и на добросовестных участниках рынка. Они окажутся в заведомо проигрышной позиции в конкурентной борьбе с производителями псевдобрендового товара.

Правительство РФ это все, вероятно, понимает. По крайней мере до сих пор даже при наличии широких правомочий не принято каких-либо радикальных решений. Из всех возможных мер имела место только частичная легализация параллельного импорта. Безусловно, подобная осторожность вызывает поддержку2.

Однако отдельные российские судьи почувствовали себя законодателями и наделили сами себя широчайшими полномочиями по борьбе с иностранными правообладателями. Большой шум в юридическом сообществе произвело т. н. дело свинки Пеппы (решение АС Кировской области от 03.03.2022 № А28-11930/2021). Компания Entertainment One UK Limited предъявила к ИП иск о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на два товарных знака, связанных с персонажами мультфильма «Свинка Пеппа», и за нарушение прав на произведения изобразительного искусства — рисунки Свинка Пеппа, Папа Свин. Общая сумма иска составила скромные 40 тыс. руб. Между тем суд отказал в удовлетворении требований истца, расценив его действия как злоупотребление правом с учетом введения ограничительных мер в отношении РФ и статуса истца, местом нахождения которого является Великобритания3.

В своем решении (на целых 2 страницы!) суд подчеркнул, что в конце февраля – начале марта 2022 г. странами Запада, в том числе Великобританией, «приняты ограничительные (политические и экономические) меры, введенные против Российской Федерации, юридических и физических лиц, а также высших должностных лиц Российской Федерации». После чего суд сослался на Указ Президента РФ от 28.02.2022 № 79 «О применении специальных экономических мер в связи с недружественными действиями Соединенных Штатов Америки и примкнувших к ним иностранных государств и международных организаций».

Сразу отметим, что данный Указ посвящен сделкам с иностранной валютой. В нем отсутствуют какие-либо положения, касающиеся защиты в российских судах прав, тем более исключительных, компаний из недружественных стран.

В чем заключалось злоупотребление правом, суд не пояснил. Напомним, что злоупотребление правом как в судебной практике, так и в доктрине традиционно определяется как осуществление субъективного права в противоречии с его назначением, в ненадлежащих целях. В рассматриваемом деле истец предъявил иск с целью защиты своих нарушенных интересов, пресечения действия ответчика по реализации контрафакта, восстановления своего нарушенного имущественного положения. Происхождение из конкретной страны не может указывать на осуществление права в противоречии с его назначением. Тем более в той ситуации, когда нет даже доказательств того, что правообладатель покинул рынок. Хотя даже и этот факт не должен оправдывать появление контрафакта: данное обстоятельство может учитываться лишь в спорах правообладателя с параллельным импортером.

Нужно понимать, что в случае с параллельным импортом речь идет об оригинальном товаре, который изначально происходит от правообладателя, а потому соответствует стандартам качества. И от реализации которого, пусть и не на территории РФ, правообладатель уже получил свой «процент». Пресечение действий «серого» импортера направлено на защиту интересов правообладателя в сохранении существующих каналов дистрибуции товаров, на поддержание его эксклюзивного статуса поставщика товаров в РФ. Если представить, что сам правообладатель объявил о своем уходе с рынка в связи с санкциями, то при особом желании можно сделать вывод о том, что у него больше нет правомерного интереса, заслуживающего защиты в споре с параллельным импортером. Но это касается только ситуации с параллельным импортером.

Мотивировка решения по делу Свинки Пеппы была повторена АС г. Севастополя в решении по делу от 13.04.2022 № А84-453/2022. В нем суд отказал в иске американской компании «ABRO Industries, Inc.», подчеркнув следующее: «С учетом введения ограничительных мер в отношении Российской Федерации и статуса истца (местом нахождения истца является США), суд расценивает действия истца, направленные на получение материальной компенсации в отсутствие возможности получения аналогичных компенсаций резидентами Российской Федерации на территории США вследствие недружественных действий Соединенных штатов Америки и международных организаций, как злоупотребление правом, что является самостоятельным основанием для отказа в иске».

Между тем есть и позитивная практика. Большинство судов все-таки не склонны толковать понятие «злоупотреблением правом» произвольным образом, руководствуясь негативными эмоциями по отношению к западным компаниям. Приведем цитаты из нескольких судебных актов.

Решение АС Челябинской области от 29.03.2022 по делу № А76-42835/2021 (иск американской компании Rovio Entertainment Corporation к ИП о взыскании компенсации за нарушение прав на пять товарных знаков, требование удовлетворено):

«В силу п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление в иных формах.

Пунктом 1 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

В соответствии с презумпцией добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений, а также общего принципа доказывания в арбитражном процессе, лицо, от которого требуются разумность или добросовестность при осуществлении права, признается действующим разумно и добросовестно, пока не доказано обратное.

Между тем в рассматриваемом случае доказательств, свидетельствующих о наличии в действиях истца злоупотребления правом, ответчиком не представлено. Само по себе издание Указа Президента РФ от 28.02.2022 №79 "О применении специальных экономических мер в связи с недружественными действиями Соединенных Штатов Америки и примкнувших к ним иностранных государств и международных организаций", не свидетельствует о наличии злоупотребления правом со стороны истца».

Постановление 5-го арбитражного апелляционного суда от 01.04.2022 № А51-20464/2021 (иск MGA Entertainment, Inc. к ИП о взыскании компенсации за нарушение прав на товарный знак, требования удовлетворены):

«Непосредственной целью санкции, содержащейся в ст. 10 ГК РФ, а именно отказа в защите права лицу, злоупотребившему правом, является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления. Следовательно, для квалификации действий истца как злоупотребления правом должны быть представлены доказательства того, что сторона имела умысел на реализацию какой-либо противоправной цели. Материалов, свидетельствующих о наличии у ответчика права на реализацию в предпринимательских целях спорной продукции, в деле не имеется. Осуществляя ее продажу без согласия правообладателя, ответчик нарушил исключительные права последнего.

Таким образом, действия истца по защите своих прав не могут являться злоупотреблением правом. Напротив, сведениями Картотеки арбитражных дел подтверждается неоднократность привлечения ИП Савченко к ответственности за систематическое нарушение интеллектуальных прав разных правообладателей».

Постановление 15-го арбитражного апелляционного суда от 29.03.2022 по делу № А32-52717/2021 (компания ROI VISUAL Co., Ltd. обратилась с иском к ИП о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарные знаки и объекты авторских прав, требования удовлетворены):

«Недобросовестного осуществления истцом гражданских прав (злоупотребления правом) судом апелляционной инстанции не установлено. Доводы ответчика о злоупотреблении правом со стороны истца не могут быть признаны обоснованными. Согласно ст. 1194 ГК РФ Правительством Российской Федерации могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц.

Вместе с тем ни на момент нарушения ответчиком субъективного права истца, ни на момент рассмотрения дела в суде первой инстанции реторсии в отношении юридических лиц Южной Кореи, касающиеся исключительных прав, Правительством Российской Федерации приняты не были».